 |
| ru |
 |
updated 23.07.08 15:52 23-07-08 @ 15:49
Jim Orange  
Сказочки продолжаются
|
Великолепное возвращение
любимых героев,
А равно повествование
о них же:
странствия и честность,
добро и любовь,
великие дела, войны,
честь и доблесть!
ПРЕДСТАВЛЯЕМ
совместное творчество
Санкт-Московским сообществом тайных прозаиков
Вашему уважаемому вниманию
Сказочное повествование, именуемое
ИСТОРИИ О КУРИТЕЛЬНОЙ ТРУБКЕ
(в нескольких частях)
Часть первая, в которой мы знакомимся с новыми лицами, и встречаемся со старыми знакомыми, и узнаем о появлении у Гвидона Петровича Сабли первой курительной трубки.
Море в этих широтах и не штормило-то никогда, отчего Гвидон Петрович пребывал в скуке. Не было борьбы, нет врагов, приключений и прочего, и для Гвидона Петровича это было подавляющее ощущение. Ярко светило мягкое солнце, на небе - ни облачка, тишина, да бескрайнее голубое море вокруг. Сидел он возле матросов, а не как полагается пассажиру его ранга в номерах первого класса.
Помимо Гвидона Петровича Сабли и его молодой жены Сингины Листопад-Сабли в Россию отправлялся посол Королевства Сбывающихся Надежд мистер Мо Безпробле, бывший подданный Франции, а ныне получивший гражданство Королевства за заслуги перед оным за укрепление связей со странами Европы и Россией. Он был ужасным любителем маленьких собачек, и при нём всегда находилась собачка породы "гавайская болонка" по кличке Лё. В каюте напротив, в очередную творческую поездку направлялся королевский изобретатель мистер Идей Перебор. Старику было уже за девяносто, но крутился и вертелся он так, что ему позавидовал бы и тридцатилетний. Все подозревали, что тут не обошлось без дружественных отношений с Фей Хоа, Первым волшебником Королевства. И последнюю каюту занимала какая-то певичка, имя которой, дорогой читатель, ты обнаружишь где-нибудь потом.
- Эээх - громко крякнул Гвидон Петрович, доставая из сумки свою боевую курительную трубку, - Скукота, ребяты вы мои! Скукота! Вот у нас на флоте… Да, а что! Я и моряком побывать успел, и канониром, и в коннице летучей лучшие годы свои провел! - при этом он сделал свободной рукой жест, будто держал он в руках саблю - вжик-вжик.
- Вот у нас на флоте вечно что-нибудь эдакое, с подкавыкой выходило. То шторм, то рыба-меч пробьет борт наскрозь, то еще какая засада вражья, - и Гвидон Петрович смачно вдохнул табаку, задержал чуть дыхание, и выдал такую порцию дыма, что одному бывалому матросу пришлось изрядно откашляться.
- Ну, уговорили, расскажу я вам Первую историю моей трубки! - Гвидон Петрович сделал важный вид, будто все матросы только что упрашивали его милосердно потешить их своими воспоминаниями, - а дело было так… - и Сабля сделал еще одну затяжку:
- Был я в ту пору почти что безусым юнцом, но уже успел послужить срочную у батюшки Царя, в пехоте. Конечно, пехота - царица полей, но мне хотелось изведать морских приключений, намочить свои сапоги в Мировом, так сказать, океане. Поэтому по окончании службы в пехоте я отказался от хорошего предложения остаться в штабе, и попросил протекции для службы в царском флоте. Заслуги у меня были и не малые, и взяли меня на шхуну «Поморник» не юнгой, но матросом. Конечно, были на шхуне удальцы и покрепче меня, но быстро поняли, с кем имеют дело и стали уважать. Сам боцман, бывало, позовет меня, нальет чарку и говорит: «Уважаю я тебя, Гвидон, за силу твою и смелость, но есть у тебя один недостаток».
- Какой? - спрашиваю.
- Нет у тебя трубки, боевой подруги. А ведь в трудную минуту трубка мне жизнь не раз спасала, бывало, стисну ее зубами, и сразу все мысли по полкам разложу, все, как надо, сделаю. Так что ты давай, бросай свои самокрутки и заведи себе трубочку.
- Где ж я в чистом море трубку раздобуду? Нам в порт еще два месяца идти! Разве что у кого запасная есть...
- Э, нет, - говорит боцман - чужую нельзя. Свою трубку ты сам должен найти, добыть, как жену любимую.
Вот задал задачу...
Тут рассказ Гвидона прервала болонка Лё, пристроившись за своими надобностями за его сапогом.
- Гхмм! - громыхнул Гвидон, и собачка с визгом кинулась к хозяину, Мо Безпробле, совершающему променад по палубе корабля.
И тут же поднявшееся веселье меж матросами было резко прервано очередным "гхмммм!", и взметнулись брови Гвидона, посмотрел он на всех, выдержал паузу и сказал:
- Да уж, не будем обращать внимания на тварь божию, а продолжим. Так вот я и подумал, где ж эту чертову трубку мне брать. Первая мысль - отколоть кусок дерева от мачты, да выточить себе трубку. Но тревожно стало - ведь мог и не рассчитать, отрубить побольше кусок дерева, и не приведи Господь, от ураганного шторма подкосилась бы мачта, вдребезги упала об палубу, а виноват бы оказался Гвидон со своей новой трубкой. И отбросил я эту первую мысль - словно шашкой басурманскую голову с плеч.
- Ммме-ммме, - промямлил Мо Безпробле, - позвольте уточнить, как-как назывался ваш корабль, корабль?
Он частенько повторял одно и тоже слово, ему казалось, что именно повторение слов является неоспоримым донесением мысли до собеседника, и прибегал он к этому способу довольно часто - посол, знаете ли, тонкая натура.
- Да что такое опять тут под ногами?! - Гвидон Петрович отодвинул огромным своим сапогом собачонку, умело пристраивающуюся к ноге Сабли.
- Лё, Лё, ко мне, ко мне! - взвизгнул Мо.
- Чертова зверина! Гкхрррм! «Поморник» шхуну-то звали, месье, если вам до сих пор еще интересно, и вы не пожелали вернуться в каюты. Так о чем это я? А, ну да, трубка! - и Гвидон Петрович продолжил рассказ, сдабривая его клубами ароматного дыма.
- И думал я, ломал голову всяко, махоркой мыслишки переворачивая, да и думал бы я так год или два, пока бы не случился один случай с оказией. Стою я как-то утром на носу корабля нашего, дышу морским воздухом, высматриваю горизонт повсеместно на все 360 градусов, и что вы думаете - вижу я прямо по галсу плывет плот, а на нем неужели как два негра, и машут мне руками, и визжат что-то там. Ну, думаю, эта ситуация мне по законам морским знакома - и от зубов отскакивает в первую очередь. Орут они не иначе SOS - что в переводе означает "Спасите-помогите, мама моя дорогая, гибну!"
- Нет, не так переводится, Гвидон Петрович, не так переводится - где-то издалека послышался голос посла, - переводится это "спасите наши души"! - и тут же дверь каюты захлопнулась.
- Ну, это у них переводится так, а у нас немного иначе. Ну да ладно. Закричал я громогласно: "Человек за бортом прямо по галсу! Готовь шлюпку за борт! Гаврила, Евстрат, Евлампий - вы со мной в шлюпку!" И прыгнул я с размаху в спасительную нашу экспедицию.
- Да так я поторопился, с ходу ухватил весла и ну ими махать, что помощники мои, окромя одного Гаврилы, за мной не успели. Отплыл я от шхуны уже на кабельтов, не меньше, а они только в шлюпку задумали прыгать. Ну да ладно, думаю, с Гаврилой справимся. А штормило в тот день сильно, волны выше борта, кидает нас и негры уже на плоту еле живые, один так вообще лежит, не встает. Мы к ним подходим, Гаврила веслами кое-как шлюпку на волнах держит, я руки к плоту тяну, негр, который еще шебуршился, мне веревку пытается кинуть, недлинную такую, метров десять. И тут волна плот кааааак кинет, мне прям по рукам, хрясь, и обе руки мне сломало. Я от беспамятства что-то такое сказал, что и второй негр тут же и отключился.
- Барышня этот негр ваш,- в щелку двери каюты сказал мьсе Безпробле,- от крепкого слова сознание потерял, потерял.
- Это смотря какая барышня,- возмутился Гвидон,- моя Сингина от моих слов только рдеет, как красный мак, и еще красивее становится. А у этого просто контузия оказалась, уж очень я громко эти слова сказал.
Ну так вот, - продолжил воевода - ситуация, скажу вам, не сахар: Гаврила весла отпустить не может, а то нас перевернет к... царю морскому на дно, я без рук, негры без сознания, плот о шлюпку бьется. Ну, уловил я момент, когда плот был близко, перегнулся кое-как через борт и ухватил веревку от плота зубами. Гаврила к шхуне гребет, аж весла трещат, негров по плоту кидает, как котят, а я об одном думаю - выдадут ли мне премию за спасение утопающих, и хватит ли мне этой премии на новые зубы. Да от боли так зубами веревку грызу, что пока мы к шхуне догребли, я уж половину веревки сжевал..
- Тут уж наши на помощь бросились, второй шлюпкой отбуксовали нас к "Поморнику", подняли на борт, и давай согревать. А у меня первый раз такое произошло, что стопку водки сам держать не могу - ну что ж это за оказия, думаю! Ни честь ни отдать офицерам, ни стакан испить, ни, извиняюсь, до гальюна добраться. Вытащили, значит, нас на борт, отогрели как могли, негров откачали. И говорит мне боцман: "Дорогой ты наш смельчак Гвидон! Молодец! Сейчас мы тебя подчиним, накормим, форму высушим-выгладим! И отпуску теперь тебе положено ровно двое суток больше запланированного!" Я-то про себя подумал грешным делом, что дни-то поди, по неграм считали. Ах, жаль, думаю, не полк негров-то вытащил! Вот погулял бы!
Тут Гвидон Петрович заметил, что рассказывая свои приключения, он как-то поперемещался в пространстве на палубе, и стоял он уже посередине корабля. И вещал он, оказывается, с такой громкостью, что уж почти вся команда была в сборе, да и высокие гости повылезали из кают окончательно, среди них и Сингина. Даже сам капитан корабля вышел на гул: "Никак гром и молния в первый раз, но небо ясное. Что за дела? Пойду проверю:"
Гвидон Петрович оглядел всех разом, удивился слегка, да ничего уже не могло его остановить:
- Я в ответ боцману-то хотел уверенно отрапортовать, что то да сё, план спасения выполнил и прочее, а вместо этого со свистом вылетел у меня передний резец, и угодил боцману в лоб. Боцман хоть человек жёсткий был, да ничего - морду отёр, улыбнулся даже не зверски, похлопал меня по плечу и говорит, мол, иди с неграми переговори. Они там что-то все в твою сторону тычат. Отчего не подойти - подошел. А эти мне все кланяются, говорят на ломанном русском, сейчас уж и не скажу, ибо язык поломать смогу. Но смысл примерно таков: "Батюшка наш покровитель ты Гвидон Петрович! Спасибо, что спас наши черные души от пучины морской, кланяемся в ноги и посему вручаем тебе от нас дар в виде бивня мамонта, что везли торговать мы в Королевство из самой Африки, но, будучи застигнутыми в бурю, уцелели лишь вдвоем с небольшой партией груза. Из него, говорят, отличный протез выточить можно замест твоего отскочившего резца, или даже два - про запас. И лишь благодаря твоей прыти, мужеству и храбрости стоим тут напротив тебя, тебе благодарные, и пьем из одной чашки горькую воду, и ни шиша уже не соображаем! После чего действительно, вручили они мне бивень. Воооот такенной длинны! - и Гвидон Петрович широко расставил руки, попутно смотря, есть ли на палубе недоверчевые лица. Усы его от увиденных лиц счастливо закрутились.
- Если вы сделали из него зуб, то где остальная часть бивня, бивня, пардон муа? - поинтересовался осмелевший при таком количестве народу посол, а его собачка громко тявкнула, выглядывая из-под мышки хозяина.
- Так вот и я им говорю, куда мне такой клык, мне и куска хватит. Но негры хорошие ребята оказались. Лопочут, руками машут, вроде как из бивня еще много чего можно сделать: хоть ложки, хоть украшения для барышень, хоть трубку. Вот так у меня и появилась трубка. Конечно, пока мы до порта добрались, они мне из этого бивня целый набор трубок сделали, и на каждый день, и на праздник, но на первую трубку сам боцман мне медное кольцо надел с гравировкой < По зубам и трубка>. Во, глядите,- и все, кто стоял рядом с воеводой , потянулись смотреть на трубку.
- Оооо, какой Вы мужественный мужчина, - протянула певичка из последней каюты, - прям так зубами плот и вытащили, и вот прям обе руки сломали? - тут она пощупала Гвидона за бицепс, - Я люблю мужчин с хорошими зубами, меня зовут мадемуазель Флер де Бурбон, я езжу по миру с гастролями - и она протянула ручку, затянутую в кружевную перчатку, к самым усам Гвидона.
- Гхрм, цветы и выпивка? Хорошее имя, а меня кличут Гвидон Петрович,- и воевода приложился к ручке усами.
- Гвидоша, дорогой, помоги мне там, в каюте, - к Гвидону наконец-то протолкалась Сингина и ущипнула своего благоверного за руку так цепко, что Гвидон даже крякнул от боли.
Гвидону пришлось подчиниться и Сингина утащила его в каюту. Народ на палубе еще пошумел, м-ль Флер де Бурбон попыталась было завязать разговор с послом, да проклятая болонка так зло тявкнула на нее и попыталась ухватить за подол платья, что певичке ничего больше не оставалось, как присесть рядом с королевскими изобретателем мистером Идеем Перебором и притвориться, что ей очень нравится принимать солнечные ванны в компании с таким тщедушным стариканом. Близился вечер и час ужина в капитанской каюте для пассажиров первого класса...
Jim унд Amely (не из БК)
Mood: merry  Music: Led Zeppelin |
Total disscussion threads: 1 Pages: 1
«« « 1 » »»
Post reply | Post reply with quote
|
|
| вынос моску)))) |
 |
|
|
Post reply | Post reply with quote
Total disscussion threads: 1 Pages: 1
«« « 1 » »»
|
 |
